Еду в Украину, опять, снова, на этот раз уже совсем близко к дому - в Полтаву. Я не верующая, но в последнее время надеюсь на любое чудо, ведь говорят, что бог любит троицу, поэтому, надеюсь, третья поездка будет последней и окончательной.

Оправдываю свою апатию ко всему моральным состоянием. Не получается учиться, чувствую себя бараном и не успеваю делать, что нужно, в темпе курса. Устаю на работе, снова то ли забываю, то ли отказываюсь от перерывов. Не хочется нигде ходить, кроме как часами заниматься в спортзале. И с кем-либо разговаривать не хочется, намного лучше сидеть с котом в комнате и читать книги залпом. С книгами вообще лучше всего получается отвлекаться и не мониторить постоянно новости. Вот так время и проходит.

Заметила, что Инстаграм стал мне рекламировать на подписку мою сестру из москвы. Только вот мы были подписаны друг на друга всё это время, поэтому, думаю, она отписалась от меня, и меня от себя отписала когда-то недавно. Наверное, её оскорбляют мои высказывания о россии в постах. Или мои истории, иллюстрирующие то, что ежедневно творит её страна с моим Харьковом, где мы, кстати, вместе выросли. А может ей стыдно, что она и не подумала спросить «живы ли вы?» с начала войны, поэтому удобнее конечно не попадаться ей на глаза. Или вообще надоело смотреть у меня в профиле то на разрушения, то на трупы, ведь уже пол года одно и то же, ну сколько можно уже пичкать себя негативом-то, жизнь же продолжается.
Я не представляю, чтобы мы когда-либо ещё общались.

Такое чувство, что сейчас каждый второй занят своей эмиграцией. Если кто-то заговорит о получении визы, к примеру, в Канаду, то ещё пятеро скажут «и мы получили, там же сейчас совсем всё просто». У меня есть знакомая, которая и вовсе такую возможность называет «подарком судьбы» и «исполнением мечты», только вот мне не совсем понятно, как сейчас это можно назвать мечтой, оставив свою семью в Харькове. Мужчины поступают в хоть-какие европейские вузы, только бы выехать и начать жить заново. На встрече обсуждали, кто что будет «учить», один даже не помнит, как называется его специальность. Никто не делает это секретно, потому что «переехать из страны во время войны не зазорно», ведь жизнь продолжается, и люди хотят жить лучше. В историях полно счастливых лиц в процессе походов по инстанциям.
И я не знаю, кто из нас прав.

В моём доме будут жить чужие люди.
Глава посёлка написала с просьбой, что нужно расселить людей из соседней громады, иначе обстановка у них стремительно становится хуже, а обращается к нам, потому что больше домов хотя бы с целой крышей в округе не осталось.
Сама необходимость принимать подобное решение - это пи*дец. Я, наверное, даже никогда не увижу этих людей, а они будут спать на моей кровати, пользоваться моей посудой, разглядывать мои вещи. Надеюсь на их порядочность и благоразумие, ведь я очень хочу вернуться домой.
Конечно, мы не могли отказать, сейчас не то время. "Посчастливилось" всё ещё иметь дом с целой крышей, так пусть это будет наш вклад в Победу.

Я будто снова переживаю март, когда я сижу в поезде дальнего следования, а ты по другую сторону окна, я не могу перестать рыдать, и всё ощущается таким неправильным. Я опять не знаю, на сколько мы расстаёмся в этот раз, когда я смогу тебя увидеть, когда у меня будет возможность просто обнять тебя.
Блядская война, как же я тебя ненавижу.

Через сутки я буду в Украине, через сутки я буду с тобой 🇺🇦 ❤️

Смотрю, все мои крайние посты создают впечатление, что во мне ничего, кроме русофобии, на данный момент нет. На самом деле, во мне такое огромное количество чувств и эмоций, которые в большей степени все отражаются войной. Всё моё прошлое, настоящее, будущее, всё вокруг говорит о том, что в моей стране война, что люди гибнут за мою свободу, что чей-то дом сгорел потому что ракета не прилетела в мой дом, что я сегодня проснулась потому что вчера кто-то и не ложился с автоматом в руках, что мои родные в безопасности потому что волонтеры спасли нам жизнь, рискуя своей.
Иногда я думаю о наших родственниках в москве, о самых близких людях для моей семьи, с которыми мы больше не общаемся. Что они чувствуют, когда вспоминают о том, что были у нас дома за месяц до войны, написали «ну вы спустите в погреб воду, на всякий случай…» за день до войны, жили с нами на одной улице половину своей жизни раньше? Наверное, ничего не чувствуют, у нас же «все хорошо, мы же выехали, мы же в безопасности». Я не представляю, чтобы мы когда-нибудь снова встретились и говорили, но в то же время мне очень хочется высказать им всё.

Как сказал наш студио-менеджер: «Никаких русских мы на работу не берём, ни родственников, ни знакомых, ни хороших русских. Хорошие русские - мертвые русские, а они не работают.»

Как же я ненавижу грёбанных русских.
Каждое утро просыпаюсь и первым делом, после просмотра новостей, желаю всей блядской россии задохнуться от смрада желчи и гнили, в которой они уже привыкли жить за эти три месяца.

Честно говоря, до этого разговора я не думала, что главной причиной беспокойства по поводу моей поездки в Украину будет не путь одной через две страны, а пребывание во Львове, куда также прилетают ракеты. Мне казалось, я не буду бояться возвращаться.

Я часто воображаю момент, когда мы вернёмся домой. Знаю, что частично разрушен забор, это пустяки, а за ним - высокая зелёная трава, по которой видно, что за домом давно никто не следит. Слева вдоль дорожки кусты роз и пионов, справа - мамины тюльпаны и нарциссы, большое дерево с зимними яблоками. На окнах с внутренней стороны блестят полоски скотча, от чего не понятно, не треснуло ли где-то. На втором этаже окна выбиты, со стороны дороги бьется на ветру оконная рама о фасад. Входные двери будто ведут в другую реальность, как только переступаешь порог, сразу падает камень с души и понимаешь «я дома».
В прихожей лежит пара пакетов и небольшая сумка, которую мы в последний момент решили не брать, потому что боялись, что нас не возьмутся вывозить с вещами да ещё и с котом. На ламинате следы от грязной обуви - в то время было очень снежно, а у нас не было возможности снимать ботинки, когда приходилось забегать на секунду в дом то ли за всевозможными тёплыми вещами, то ли за водой. Бутылки с водой в ванной, мы успели набрать их ещё в первый день, когда было электричество. Тут же - воспоминания о том, как в один из дней в последний момент вместо того, чтобы бежать в погреб, мама затолкнула меня в ванную и накрыла меня всем телом, сидя на коленях, когда по нашей улице прошлись градами и попали в два соседних дома. Тогда мне казалось, что мы умрем.
В коридоре большой красивый шкаф, нам привезли его только за несколько недель до войны, мы ещё не успели его полностью заполнить. Кстати, красивенную и дорогущую кухню мы поставили тоже только к Новому году, наконец-то всё обустроилось так здорово, как мы о том и мечтали. Пускай потекший холодильник будет самой большой неприятностью в моей жизни.
В моей комнате задернуты плотные шторы, это могло бы спасти от осколков стекла. На стене скетч-карта Европы, на расположении Харькова наклеено сердечко. На полках моя большая любимая библиотека, некоторые из книг совсем новые, я пока не успела их прочесть. В шкафу куча вещей, часть из которых с ценниками - я покупала нового на лето тогда, когда ещё не думала, что смогу обходиться двумя футболками и парой джинс все грядущие месяцы. На столе в стеклянной вазочке высохший букет, под ним отрывной календарь «Мій щасливий 2022», который нам подарили на работе к Новому году. Перед отъездом я оставила его на пятом марта, в доме до сих пор царит этот день. На всём - огромный слой пыли, который мне не терпится убрать, чтобы поскорее сменить пятое марта на неопределенный для меня сейчас день.

Конечно, такой несусветный п*здец сказался на психике каждого, даже самого здорового человека. И, как бы ужасно это не звучало, то, что моя сестра сорвётся, можно было предположить - человек три недели таскал трупы чужих людей в блокадном Мариуполе. Они были там вдвоём с мужем, вдвоём вернулись к старым привычкам, вдвоём врут, что всё в порядке, но мы уже знаем наверняка. Сейчас это алкоголь, но для людей, которые так долго лечились от зависимости, это огромный шаг в глубокую яму. Я не знаю, что я могу сделать, чтобы спасти ее жизнь.

Да, мне правда до сих пор кажется, что всё происходящее нереально и мне нужно проснуться от кошмарного сна.

Выход из комнаты меня угнетает. Люди вокруг гуляют, занимаются каждый своими делами, сидят компаниями в кафешках на летних площадках, покупают кофе и мороженое, смеются, любят, живут спокойной мирной жизнью. Оно и понятно, это не их война. На меня накатывает такая волна грусти и печали от того, что ещё недавно такими же были мы, что мы отлично проводили дни и ночи вместе, что мы были действительно счастливы, а теперь нас раскидало куда попало друг от друга, и каждых из нас «гуляет» только в ленте новостей.