Сегодня меня повысили, и мне от этого очень смешно, потому что «повышение позиции, к сожалению, не означает повышение компенсации», а пересмотр у нас плановый ежегодно только в марте. Семья и Л. сказали, что нужно уходить из этой компании, ведь это цирк, и я такого же мнения.
После работы я ходила на встречу с психотерапевтом, для меня этот опыт впервые. Ещё месяца два назад мне попалась реклама десяти бесплатных посещений терапии за счет государства (спасибо чехам и за это тоже), поэтому я подала заявку на сеанс к единственному англо-говорящему специалисту в этом городе. На самом деле, английский у нее очень слабый, она мало что мне говорила, и я не уверена, что она понимала все, что говорю я. Очень неожиданным было то, что, как только я пришла и она спросила что меня тревожит, я разревелась, и ревела весь час сеанса. Вспоминала первые недели войны, было сложно.
Пока искала ее кабинет в темном переулке, споткнулась о выбоину в асфальте, крепко навернулась, разбила коленки и экран телефона. Болит.

Л. съезжает со своей квартиры в Харькове, перевозит вещи в Полтаву. К сожалению, пришлось принять это решение, так как всё это время нужно было за нее платить. Ему грустно и обидно, что приходится расставаться со своим жилищем. Даже мне очень грустно, хотя я там не жила, но успела обзавестись классными воспоминаниями. И не понятно, что будет дальше, когда всё наконец закончится, когда мы сможем вернуться.

Меня очень огорчает состояние моей кожи. Столько лет бесконечно ходить по врачам, лечиться, пичкать себя всевозможными средствами, страдать и терять самооценку где-то под плинтусом, чтобы сейчас случился рецидив как бы не пуще прежнего. Я всерьёз борюсь с собой, чтобы выйти из квартиры и пойти куда-то, где мне придется смотреть в глаза людям, когда я выгляжу вот так. Я уже даже очень жду похода к этой противной тетке-врачу в Харькове, чтобы она снова посадила меня на эти крепкие таблетки и ежемесячные анализы, и снова вылечила меня, чтобы года через полтора я опять стала себя любить.

Почему ты никогда не спрашивал, как там было?

Каждый чертов день эти чертовы сны про войну.

Моя бабушка была писательницей и журналисткой, «родным Крымом больна», как она о себе говорила, большая часть ее работ и была посвящена Крыму. Мы не очень часто виделись и общались, но в детстве родители каждый год возили меня к ней на море в Черноморск. И однажды бабушка подарила мне сборник рассказов обо мне на море, напечатанный на бумаге в папочке на завязках. Сборник так и назывался «Сказки для *мое имя*». Вместе со сказками бабушка дала мне блокнот для моих собственных стихов и рассказов, написав на обложке мое имя. Блокнот я храню дома, а где подевались напечатанные сказки - не знаю. Бабушка ещё вела страницы со своими стихами и прозой в интернете, где у нее много читателей, и там же есть раздел моих сказок.
Вчера я вспоминала об этом и заходила на ее сайт, сегодня захотела записать это сюда на память.

Еду в Украину, опять, снова, на этот раз уже совсем близко к дому - в Полтаву. Я не верующая, но в последнее время надеюсь на любое чудо, ведь говорят, что бог любит троицу, поэтому, надеюсь, третья поездка будет последней и окончательной.

Оправдываю свою апатию ко всему моральным состоянием. Не получается учиться, чувствую себя бараном и не успеваю делать, что нужно, в темпе курса. Устаю на работе, снова то ли забываю, то ли отказываюсь от перерывов. Не хочется нигде ходить, кроме как часами заниматься в спортзале. И с кем-либо разговаривать не хочется, намного лучше сидеть с котом в комнате и читать книги залпом. С книгами вообще лучше всего получается отвлекаться и не мониторить постоянно новости. Вот так время и проходит.

Заметила, что Инстаграм стал мне рекламировать на подписку мою сестру из москвы. Только вот мы были подписаны друг на друга всё это время, поэтому, думаю, она отписалась от меня, и меня от себя отписала когда-то недавно. Наверное, её оскорбляют мои высказывания о россии в постах. Или мои истории, иллюстрирующие то, что ежедневно творит её страна с моим Харьковом, где мы, кстати, вместе выросли. А может ей стыдно, что она и не подумала спросить «живы ли вы?» с начала войны, поэтому удобнее конечно не попадаться ей на глаза. Или вообще надоело смотреть у меня в профиле то на разрушения, то на трупы, ведь уже пол года одно и то же, ну сколько можно уже пичкать себя негативом-то, жизнь же продолжается.
Я не представляю, чтобы мы когда-либо ещё общались.

Такое чувство, что сейчас каждый второй занят своей эмиграцией. Если кто-то заговорит о получении визы, к примеру, в Канаду, то ещё пятеро скажут «и мы получили, там же сейчас совсем всё просто». У меня есть знакомая, которая и вовсе такую возможность называет «подарком судьбы» и «исполнением мечты», только вот мне не совсем понятно, как сейчас это можно назвать мечтой, оставив свою семью в Харькове. Мужчины поступают в хоть-какие европейские вузы, только бы выехать и начать жить заново. На встрече обсуждали, кто что будет «учить», один даже не помнит, как называется его специальность. Никто не делает это секретно, потому что «переехать из страны во время войны не зазорно», ведь жизнь продолжается, и люди хотят жить лучше. В историях полно счастливых лиц в процессе походов по инстанциям.
И я не знаю, кто из нас прав.

В моём доме будут жить чужие люди.
Глава посёлка написала с просьбой, что нужно расселить людей из соседней громады, иначе обстановка у них стремительно становится хуже, а обращается к нам, потому что больше домов хотя бы с целой крышей в округе не осталось.
Сама необходимость принимать подобное решение - это пи*дец. Я, наверное, даже никогда не увижу этих людей, а они будут спать на моей кровати, пользоваться моей посудой, разглядывать мои вещи. Надеюсь на их порядочность и благоразумие, ведь я очень хочу вернуться домой.
Конечно, мы не могли отказать, сейчас не то время. "Посчастливилось" всё ещё иметь дом с целой крышей, так пусть это будет наш вклад в Победу.

Я будто снова переживаю март, когда я сижу в поезде дальнего следования, а ты по другую сторону окна, я не могу перестать рыдать, и всё ощущается таким неправильным. Я опять не знаю, на сколько мы расстаёмся в этот раз, когда я смогу тебя увидеть, когда у меня будет возможность просто обнять тебя.
Блядская война, как же я тебя ненавижу.

Через сутки я буду в Украине, через сутки я буду с тобой 🇺🇦 ❤️

Смотрю, все мои крайние посты создают впечатление, что во мне ничего, кроме русофобии, на данный момент нет. На самом деле, во мне такое огромное количество чувств и эмоций, которые в большей степени все отражаются войной. Всё моё прошлое, настоящее, будущее, всё вокруг говорит о том, что в моей стране война, что люди гибнут за мою свободу, что чей-то дом сгорел потому что ракета не прилетела в мой дом, что я сегодня проснулась потому что вчера кто-то и не ложился с автоматом в руках, что мои родные в безопасности потому что волонтеры спасли нам жизнь, рискуя своей.
Иногда я думаю о наших родственниках в москве, о самых близких людях для моей семьи, с которыми мы больше не общаемся. Что они чувствуют, когда вспоминают о том, что были у нас дома за месяц до войны, написали «ну вы спустите в погреб воду, на всякий случай…» за день до войны, жили с нами на одной улице половину своей жизни раньше? Наверное, ничего не чувствуют, у нас же «все хорошо, мы же выехали, мы же в безопасности». Я не представляю, чтобы мы когда-нибудь снова встретились и говорили, но в то же время мне очень хочется высказать им всё.

Как сказал наш студио-менеджер: «Никаких русских мы на работу не берём, ни родственников, ни знакомых, ни хороших русских. Хорошие русские - мертвые русские, а они не работают.»